В то время, когда войска фашисткой Германии напали на Советский Союз и началась Великая Отечественная война, моему дедушке Николаю Григорьевичу Осипову было семнадцать лет. На фронт его забрали восемнадцатилетнем парнем в тысяча девятьсот сорок втором году. Вместе с отцом дед добрался из деревни до Шумерли, куда съезжались с окрестных сел и других населенных пунктов молодые люди.

На железнодорожный вокзал подъехал очередной поезд. Для группы новобранцев, в которую входил мой дедушка, раздалась команда: «По вагонам!» Заняв место в вагончике, дедушка выглянул в распахнутую дверь. Среди толпы новобранцев и провожающих он быстро отыскал взглядом отца и замахал ему рукой. Когда поезд тронулся, на глазах у моего деда навернулись слезы, подкатил комок к горлу. Он заплакал. Прадедушка тоже смахнул слезу, ведь, отправляя сына на войну, не знаешь, останется ли он в живых, или его настигнет вражеская пуля…

Доехав до места назначения, поезд остановился. Новобранцы вышли из вагонов. Военный комиссар построил их в колонну, которая проследовала до казармы. Там будущим солдатам дали немного отдохнуть, привыкнуть к новому месту. После отдыха начались учения. Новобранцев учили маршировать, обращаться с оружием и метко стрелять из него, знакомили с образцами военной техники. Мой дедушка начал войну на знаменитом гвардейском миномете – легендарной «Катюше». Экипаж машины дошел до Берлина.

После того как русские войска заняли Берлин, моего деда и нескольких других бойцов отправили на проверку подвалов в одном из районов города. Другими словами, они должны были очистить подземные части домов от спрятавшегося там врага. Солдаты обошли несколько подвальных помещений, не обнаружив там никого. В очередном подвале дедушка оторвался от своего отряда и вошел в одну из комнат. Открыв дверь, дед увидел перед собой дюжину здоровенных «эсэсовцев», бойцов элитных частей фашистской армии. Мой дедушка испугался. Ведь он один со своим верным и безотказным автоматом «ППШ» оказался лицом к лицу с двенадцатью солдатами противника. А немцы в это время сидели за столом и что-то горячо обсуждали, склонясь над схемой Берлина. Фашисты не ожидали, что в комнату может кто-то войти. Увидев вооруженного советского солдата, они растерялись, а дедушка не подал вида, что испугался. Заметив замешательство врага, он наставил на «эсэсовцев» автомат и громко по-немецки крикнул: «Руки вверх!» Немцы встали и подняли руки. Они не могли воспользоваться своими автоматами, так как оружие, к счастью для моего дедушки, было сложено в стороне. Воцарилась тишина. Мой дедушка не на шутку испугался, его охватила растерянность: что делать одному русскому воину с вражескими солдатами? Кто-нибудь из немцев мог наброситься на деда, и если даже дедушка сможет застрелить фашиста, остальные убегут или скрутят его. Вдруг дед заметил, что рука одного из «эсэсовцев» потянулась к пистолету, лежащему на столе. Мой дедушка опять громко крикнул: «Руки вверх!». Затем короткой очередью  выстрелил в потолок. К счастью, дедушкины товарищи не ушли далеко и, услышав выстрелы, пришли на помощь. Солдаты вывели фашистов из подвала, связали им руки и отвели в штаб, где дальнейшую судьбу военнопленных решали командиры… За выполнение этого задания мой дедушка и его сослуживцы получили медали.

Но на взятии Берлина война еще не окончилась. Некоторые части фашистской армии оставили Берлин и отступили на северо-запад. Полки советской армии преследовали врага. Один из полков, куда был зачислен мой дедушка, подошел к одному из немецких сел. Входить в село было опасно – там, кроме мирных жителей, могли быть гитлеровцы. Так как мой дед в начале войны был зачислен в мотострелковую дивизию разведчиком, его и послали с другим бойцом на разведку. Солдаты ползком добрались через небольшой луг и пролесок до села. Затем доползли до заборчика крайнего дома и отсюда стали вести наблюдение. Они разведали, что в селе расположился фашистский отряд, также у немцев имелось два пулемета. Стало ясно, что село без боя не взять. Когда разведчики стали отступать назад, к своим, немецкий часовой заметил их и поднял тревогу. За спиной у моего дедушки послышались крики: «Рус! Рус!». Затем раздались выстрелы. Двое разведчиков стали причиной большого переполоха, немцы стали вести беспорядочную стрельбу. Мой дед и его друг стали ползти быстрее, старались отстреливаться. Но вот одна из вражеских пуль настигла дедушкиного товарища. Дед хотел помочь другу, но тот был мертв. Теперь дедушка отходил один. Но и в него попал вражеский стрелок. Пуля вошла в стопу и повредила пяточную кость. Несмотря на ранение и дикую боль, дедушка дополз до безопасного места. Чтобы хоть чуть-чуть остановить кровотечение, он снял с себя пояс и перетянул им ногу, также перевязал рану оторванным от гимнастерки рукавом. Затем дед поменял обойму автомата и стал ждать врага. Он думал, что фашисты будут его преследовать, но ошибся. Видя, что враг, наоборот, занял оборонительную позицию и не собирается его преследовать, мой дед пополз дальше, к своим. До штаба оставалось совсем немного, но от потери крови дед начал терять сознание. Рукав гимнастерки, которым он перевязал рану, был полностью пропитан кровью. Он прополз еще несколько метров, после чего выстрелил в воздух и окончательно потерял сознание.

Очнулся дедушка на больничной койке в госпитале. Его спасли от верной смерти однополчане. Услышав выстрел, они осмотрелись и увидели раненого бойца. Солдаты поспешили на помощь своему товарищу и осторожно перенесли деда в санчасть, откуда его перевезли в госпиталь, где сделали операцию. Из-за тяжелой операции дедушка провел в госпитале три месяца. В сентябре он приехал в свою родную деревню с медалями на груди.

Мой дедушка Осипов Николай Григорьевич умер 2 ноября 2000 г., не дожив до 60-летия Великой Победы.

Е.Иванов.