"Глубинкою сильна Россия": участник Великой отечественной войны Ильгачкин Михаил Александрович

Морской комбат Ильгачкин Михаил Александрович (1906г. - …)

На Мамаевом кургане, в Сталинграде, от начала до конца битвы сражалась 284-я стрелковая дивизии, сформированная в Сибири. В ее состав вошел батальон морских пехотинцев, прибывших из Владивостока. Им командовал наш землян - уроженец д. Торханы капитан Михаил Александрович Ильгачкин. Моряки Тихоокеанского флота сражались на одном из самых тяжелый участков фронта - Мамаевом кургане. Своей самоотверженностью они вписали замечательные страницы в историю Сталинградской битвы. Сотни гитлеровцев полегли на подступах к Мамаеву кургану от огня и танков моряков-тихоокеанцев, которыми командовал М.А. Ильгачкин. Тогда ему шел 36-й год. За плечами уже был трудный жизненный, боевой путь (бои на Халхин-Голе и озере Хасан) и опыт командира в сражениях с японцами.

В мирное время он работал в комсомоле. Был пропагандистом в волостях Ядринского уезда. Окончил военное училище. С 1932 года, со дня образования Тихоокеанского флота, служил офицером в береговой обороне флота. Был храбрым защитником нашей страны на Дальнем Востоке. В начале Великой Отечественной войны подразделение, в котором служил М.А. Ильгачкин, было переброшено в Сталинград, в состав 62-й армии под командованием легендарного В.И. Чуйкова. Вот что пишет об М.А. Ильгачкине участник Сталинградской битвы, полковник в отставке П.Т. Трофимон, проживавший в недавнем прошлом в г. Чебоксары.

...Пулеметная очередь “Максима” разорвала ночную ти шину. На бруствере вражеского окопа брызнула осколками мина, взметая вверх землю. Гитлеровцы всполошились, выпустили рой осветительных ракет. Стало светло, как днем. Ильгачкин махнул рукой и крикнул:

-        Давай!

Над траншеей поднялось несколько фигур. Это были чучела. Погасло освещение-чучела опустили. Вновь заскакали по темному небу ракеты - и снова поднялись чучела над траншеей.

-Ура-а-а! Полундра-а-а! - понеслось по вражеским траншеям. Немцы открыли ураганный огонь.

-        Ага, поверили! - крикнул на другом конце обороны лейтенант Степанов.

-        Приготовиться! Теперь будут палить, скоро не остановятся.

Лейтенант Степанов, мичман Кожемякин перемахнули через бруствер и поползли к вражескому доту... Все трое представляли задачу четко: уничтожить дот и дождаться прихода своих. Степанов и бойцы обогнули косогор, пригляделись. Дот молчал, но из траншеи часовой для порядка строчит иногда автоматными очередями. Если заметит -уложит на месте. Опять очередь. Лейтенант, а за ним моряки поползли во фланг, чтобы обойти часового. Взяли автоматы на изготовку. Часовой чуть приподнялся. Лейтенант Степанов дал короткую очередь, мичман Касьянов бросил в амбразуру гранату. Еще гранату - и все стихло.

Степанов выпустил, как было положено, красную ракету. Вскоре с ним поползли другие бойцы взвода. Враг усилил огонь, но в темноте трудно было разобраться, где свои, а где чужие.

Только с рассветом стало ясно: взвод вклинился вплотную в оборону противника и находился от вражеских траншей не более, чем в двадцати метрах. Комбат тщательно взвесил обстановку и моментально передал бойцам тактику ведения боя в сложившейся ситуации. Вот, с немецкой стороны на наше расположение бросили гранату. Она падает прямо и траншею. Моряк Иванов хватает ее и швыряет обратно к немцам. Граната рванула в их окопе.

-        Молодец! Люблю находчивых! - говорит комбат Ильгачкин.

Маневр Иванова не раз повторяли и другие бойцы, разя врага его же оружием.

А вот другой случай. В ходе боев на склоне кургана батальон оказался у оврага Банный, у железнодорожного полотна. Фашисты, засевшие за железнодорожным полотном, захватили паровоз и оттуда корректировали артиллерийский огонь. Били по нашим день и ночь. Подойти к паровозу было невозможно: немцы установили на нем станковый пулемет.

Капитан Ильгачкин доложил о трудном положении на участке обороны батальона морских пехотинцев.

-        Что предлагаешь? - спросил командир полка комбата.

-        Мои моряки требуют штурма, - ответил капитан Ильгачкин.

Через несколько дней командир дивизии Батюк разрешим морякам батальона наступление. Была проведена тщательная подготовка, созданы штурмовые группы. О наступлении писала тогда газета Краснознаменного Тихоокеанского флота «Боевая вахта» в номере от 1-го февраля 1943 года.

 ...Бой был коротким, организованным, смелым. Под прикрытием огня минометов и орудий подразделения батальона за 10-15 минут совершили прыжок к железнодорожному полотну. Ударной силой батальона была рота под командованием лейтенанта Бибака. Впереди роты двигался мичман Касьянов. Он оказался, как всегда, смелым, храбрым и волевым воином. Из-за Волги, будто по заказу, грянули «Катюши». Их залпы накрыли вражескую оборону. Большинство пулеметов противника не успели открыть огонь по нашим порядкам. Рота Бибака «ухватилась» за железнодорожное полотно и начала гранатный бой. Из разбитого паровоза немцы открыли автоматную стрельбу. Касьянов и трое мм тросов скрытно подобрались к паровозу и перебили засевших в нем фашистов.

Наше наступление оказалось столь неожиданным, что немцы бежали, бросив даже личное оружие и вещи. В этом бою было уничтожено большое число фашистских солдат.  Подсчитали трофеи. Они тоже оказались немалыми: 24 автомата, 23 винтовки, два пулемета и много боеприпасов.  С выходом на дорогу моряки оказались в очень выгодном положении. Впереди лежала открытая местность. Намного улучшился обзор и обстрел. До этого на участке обороны полка в дневное время в открытых местах приходилось продвигаться ползком, а теперь стали ходить в полный рост.  Улучшилась доставка на передний край боеприпасов и продовольствия. Бойцы батальона срочно укрепили новый район обороны.

Много было совершено боевых подвигов воинами батальона Ильгачкина. Молва о них передавалась из уст в уст по всему Сталинградскому фронту. В батальоне Ильгачкина побывал известный советский писатель Василий Гроссман.  В своей книге «Повести, рассказы, очерки» он пишет: «немцы понимают все значения этого участка в системе своей обороны. Здесь нельзя показаться на вершок над краем траншеи, чтобы не щелкнул выстрел немецкого снайпера. Здесь немцы не берегут патронов. Но мерзлая земля, в которую глубоко зарылись немцы, не может уберечь их. День и ночь стучат кирки и лопаты, наши красноармейцы шаг за шагом продвигаются вперед, грудью раздвигая землю. Все ближе к господствующей высоте (к Мамаеву кургану). Но вот мы снова на командном пункте батальона. Командир батальона капитан Ильгачкин, высокий худощавый юноша с черными глазами, с темным высоким лбом, по национальности чуваш. В его лице, в горящих глазах, во впалых щеках, в его речи чувствуется фанатизм, сталинградская одержимость. Он и сам говорит это: «Я здесь с сентября. И теперь я ни о чем не думаю, только о кургане - утром встану и до ночи. А когда сплю, во сне вижу, - он возбужденно стучит кулаком по столу и говорит: - Возьму Курган, возьму! План разработан так, что ни одной ошибки быть не может!»

Слова не разошлись с делом. В ноябрьском наступлении Мамаев курган был взят, точнее, был вырван у немцев и перешел в наши руки.

А вот что пишет В. Гроссман об одной блестящей идее Ильгачкина, претворенной в жизнь: «В октябре 1942 года здесь же, в Сталинграде, капитан Ильгачкин и красноармеец Репа были одержимы другой идеей - сбивать Ю-87 из противотанкового оружия! Ильгачкин произвел довольно сложные подсчеты с учетом начальной скорости самолета, составил таблицу поправок для стрельбы. Была построена фантастически остроумная и простая «зенитная установка»: в землю вбивался кол, устраивалась на нем втулка, на эту втулку надевалось колесо от телеги. Противотанковое ружье с сотниками укреплялось на спицы колеса, а телом своим лежало между спицами. И сразу же худой и унылый Репа сбил три самолета-пикировщика Ю-87, волтузивших наш передний край».

Командир 1045-го стрелкового полка майор Михайлов о командире батальона Ильгачкине в документе, написанном для представления к награждению, писал: «В боях за город Сталинград капитан Ильгачкин проявил мужество и отвагу. Батальон в течение двух с половиной месяцев занимал оборону в Сталинграде и не отошел ни шагу назад. За время обороны уничтожил свыше 1000 солдат и офицеров противника. Сбито из оружия ТТР три самолета противника. Подбито несколько автомашин...».

21 ноября батальон пошел в наступление с задачей продвинуться на высоту 102 (Мамаев курган). Перед батальоном расположены минные поля и дзоты противника. Командир батальона Ильгачкин разработал план - провести инженерную разведку, проложить проходы в минные поля. Довел поставленную задачу до командира и бойцов. В течение четырех дней батальон, преодолевая упорное сопротивление противника, метр за метром продвигался вперед. В решительный момент капитан Ильгачкин зажигал личным примером, вел за собой в бой командиров и бойцов!

За боевые подвиги, совершенные на Мамаевом кургане, М.А. Ильгачкин был удостоен высокой правительственной награды - ордена Красного Знамени.

В последних числах декабря 1942 года в боях за Мамаев курган комбат Ильгачкин был тяжело ранен и контужен. Но выносливый командир лишь на время вышел из строя. После излечения его направили на курсы командиров полка. И теперь он вел в бой уже в сражении за Днепр. Здесь был ранен второй раз. После госпиталя Ильгачкин некоторое время работал в штабе 4-го Украинского фронта. Отсюда талантливого командира посылают на ускоренные курсы Военной академии им.Фрунзе. В 1945 году он командовал стрелковым полком, участвовал в боях в Маньчжурии и Корее. О боевых днях и мужестве Ильгачкина напоминают два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, ордена Отечественной войны I и II степени и множество боевых медалей.

Уйдя в отставку, М.А. Ильгачкин проживал в г. Москве. Тяжелые ранения и болезни вырвали из жизни нашего земляка, героя-сталинградца, но подвиги его бессмертны. В родной деревне Торханы улица, где проживал до войны М.А. Ильгачкин, названа его именем.

Материал из книги В.К. Симсова «Селение наше Торханы»

Информацию подготовила Наталья Осипова.